По разным данным, проблемой нарушения сна страдают порядка 20-40% детей. Согласно исследованию, в котором были проанализированы 52 научные работы о применении поведенческих методик обучения сну (более 2500 детей в возрасте от 0 до 4 лет 11 месяцев, обучавшихся разным методикам: исключение, постепенное исключение, высиживание, пробуждение по расписанию, введение позитивных ритуалов и профилактических мер, а также контрольная группа), выявлено, что успешность использования различных методик составляет 94%, также отмечены продолжительность их действия и положительные последствия внедрения (улучшение сна ребенка, а также самочувствия ребенка и родителей).

В то же время, игнорирование проблемы может привести к хроническим формам нарушения сна в более старшем возрасте, а также повлиять на настроение и поведение, когнитивные функции, здоровье и качество жизни ребенка. Ни одна из проанализированных в исследовании работ не выявила негативных эффектов от применения методик.

Однако, ученые разделились на сторонников и противников использования радикальных методик с большим количеством плача. При этом речь, как правило, не идет о так называемых «мягких» методиках (хотя их использование совсем не гарантирует отсутствие слез или меньшую продолжительность и интенсивность плача), так как их практика подразумевает более тесный контакт и нахождение ребенка с одним из родителей во время плача.

Противники методик со слезами отмечают, что они в целом могут привести к нарушению детско-родительских отношений, привязанности, доверия ребенка к родителям, эмоционального развития. Доктора Сирс приводят суровые постулаты о вреде применения методик со слезами: оставаясь одни, дети впадают в панику, а выделяемые при этом гормоны кортизол и адреналин в течение продолжительного времени в долгосрочной перспективе могут спровоцировать дегенерацию некоторых нервных окончаний головного мозга.

Медицинское сообщество раскритиковало предоставленное авторами научное подкрепление этих тезисов: не все данные из указанных научных работ основывались на информации о людях (часть исследований была проведена на крысах и приматах), некоторые исследования не были связаны непосредственно со сном или поведенческой корректировкой проблем со сном. К тому же подтверждено, что некоторые ученые, упомянутые в трудах докторов Сирс, посчитали необоснованными отсылки к их статьям на пути к выводу об опасности использования методик самостоятельного засыпания (СЗ).

Много вопросов возникает к выводам докторов Сирс о негативном влиянии плача во время обучения засыпанию на мозг. Является ли плач при обучении СЗ в достаточной степени хроническим? Как определить эту степень для подтверждения опасности? Как долго нужно плакать при СЗ, чтобы действительно был нанесен вред организму? На эти вопросы нет однозначных ответов, не произведены подтверждающие эти факты исследования, а значит, использование их в аргументации против методик не совсем корректно.

При правильной организации методики «исключения», обычно достаточно 3 дней для получения видимого результата и существенного уменьшения плача (и это, например, четко видно в исследовании Миддлмисс, но о нем позже), при использовании постепенного исключения —требуется около двух недель, но это не несколько недель или месяцев (при организации правильных условий для сна). Ни одно из предложенных докторами Сирс исследований не дало подтверждения того, что именно такой срок реализации методик может привести к описанным последствиям.

Еще одна работа, косвенно говорящая о нарушении детско-родительских отношений при использовании методик с плачем, — исследование Миддлмисс.

В нем принимали участие 25 мам с младенцами в возрасте от 4 до 10 месяцев. В течение 5 дней дети проходили обучение по методу «исключение» в лаборатории.

Укладывали детей спать не мамы, а медсестры.

У мамы и младенца измерялся уровень кортизола в слюне в период начала укладывания и через 20 минут после засыпания. Анализы показали, что в 1 день ожидаемо уровень кортизола был велик у обоих в паре, но на 3 день детский плач существенно уменьшался, и уровень кортизола у мамы снижался, в то время как у спящего младенца он все еще оставался высоким. На 4 день замеры не производились.

В исследовании не было контрольной группы, анализы которой можно было бы сравнить с основной группой. Вывод: при использовании методики наблюдается десинхронизация уровня кортизола у мамы и младенца.

Но это исследование также получило обширную критику в связи с отсутствием контрольной группы, наличием мощного стресс-фактора в виде нахождения ребенка в непривычной больничной обстановке и укладывания посторонним человеком, отсутствием опубликованных в исследовании данных замера нормального уровня кортизола у участников дома до эксперимента, расхождением данных в описании анализов и др.

Финальные данные 3-го дня по анализам мамы были указаны всего по 12 участникам, что вдвое меньше изначального их количества, и нет понимания, всегда ли заборы слюны проводились у тех же самых 12 участников или каждый раз у разных. Кроме того, исследование критиковали за слишком маленькую выборку участников.

Объективно, это исследование и близко не может быть сопоставимо с тем, что происходит по время обучения СЗ дома в привычных условиях любящим человеком, а не чужаком, к тому же выборка исследования и отсутствие контрольной группы испытуемых не может быть воспринято всерьез для подтверждения вреда плача при обучении СЗ.

• В противовес представленным мнениям, серьезным доводом для сторонников радикальных методик является Австралийское исследование (золотой уровень стандарта исследований). В нем приняли участие 225 младенцев от 8 до 10 месяцев. 100 из них применяли дома методики контролируемый плач и высиживание, 125 — были контрольной группой. 193 семьи в итоге приняли участие в пост-наблюдении через 5 лет, и 177 семей сдавали анализы слюны на кортизол

Обучение СЗ, все промежуточные и итоговые проверки, сбор анализа производилось в домашних условиях. Чтобы доказать отсутствие разницы в эмоционально-поведенческих и психофизиологических аспектах качества жизни ребенка, в качестве детско-родительских отношений, в психологическом состоянии мамы и в стилях воспитания между группами, использовались анализ уровня кортизола в слюне, опросники родителей и детей, объективная оценка психосоциологических биомаркеров специалистами через 5 лет и в промежуточные сроки.

В результате данные всех показателей были практически одинаковыми у обеих групп, что позволило сделать вывод: методики обучения СЗ эффективны и безопасны в долгосрочной перспективе, они могут смело использоваться родителями.

Создатели австралийского исследования также отметили странность в восприятии данной проблемы в научном сообществе: дискуссии ведутся больше о потенциальном вреде, чем о потенциальной пользе применения методик, которая выражаются непосредственно в улучшении качества сна детей, их родителей, лучшем психологическом состоянии и лучших детско-родительских отношениях.

• Одно из преимуществ применения этих методик, например, доказано в сопутствующем исследовании материнской депрессии среди мам, участвовавших в первичном австралийском исследовании и мам из его контрольной группы: через 2 года матери из группы с использованием интервенций меньше проявляли признаки депрессии по сравнению с матерями из контрольной группы (15,4% против 26,4% и 4,2% против 13,2% по двум разным шкалам оценки постнатальной депрессии).
  

• Также ученые отмечают, что ни одно из проведенных ранее исследований не выявило негативного эффекта использования методик СЗ, включая 3-летнее наблюдение за участниками еще одного австралийского исследования.
  

В этом исследовании участвовали 156 матерей, включая 76 из контрольной группы, с детьми в возрасте от 6 до 12 месяцев; исследование показало, что через 2 и 4 месяца проблемы со сном уменьшись или решились в 59% случаях у тех, кто пользовался методиками, и не решились ни у кого из тех, кто не пользовался. Также уровень депрессии матерей, использовавших методику, снизился в 66% случаев, и не снизился у контрольной группы.

Наблюдение этих семей через 3 года (участвовали 114 из 156 семей) показало, что у 69% участников проблемы со сном оставались решенными и у мам этих детей уровень депрессии был ниже, чем у тех, чьи дети продолжали испытывать проблемы со сном.

• Еще одно исследование было проведено с участием 43 младенцев (возраст от 6 до 16 месяцев), 14 из которых учились засыпать по методу исключения, 15 — по методу высиживания, 14 — контрольная группа.
  

Цель работы — оценить влияние разных поведенческих интервенций на сон и бодрствование младенцев, стресс родителей и младенцев, а также на эмоционально-поведенческие проблемы и детско- родительскую привязанность в последствии. Исследователи оценивали журналы сна детей, анализы слюны младенцев на уровень кортизола, личные оценки настроения и стресса матери.

Через год была произведена оценка: существенной разницы между эмоциональными и поведенческими проблемами, а также детско-родительской привязанностью между всеми тремя группами выявлено не было.

Вывод: группы, использовавшие как "жесткую", так и "мягкую" методику, не показали разницу в оценочных показателях. Огромным плюсом этого исследования, по сравнению с исследованием Миддлмисс, является измерение уровня кортизола младенцев до начала использования методик, что позволило объективно сравнить данные, хотя количество участников также было не очень большим.

На мой взгляд, более доказательными и репрезентативным являются исследования сторонников безопасности плача во время обучения СЗ.

Во-первых, ни одно исследование не дает четких доказательств вреда плача именно при обучении СЗ, а их выборка и способы анализа создают больше вопросов, чем ответов. При этом существует исследование «золотого стандарта», подтверждающее безопасность использования методик в долгосрочной перспективе и отсутствие негативных эффектов их воздействия.

Противники методик с плачем говорят: «Кто знает, что будет в будущем после обучения сну», сторонники говорят: «Доказано, какую пользу обучение СЗ и качественный сон несет в настоящее время и в будущем».

Во-вторых, аргументация противников методик со слезами выглядит всегда эмоциональной, но подкрепляется зачастую только косвенными научными работами схожих тематик или исследованиями на животных, что далеко не всегда корректно для сравнения. Основная их задача — пристыдить маму и напугать ее гипотетическими неподтвержденными проблемами в будущем.

Также в их работах не обсуждается тот факт, что помимо обучения сну есть еще большие отрезки времени бодрствования, в которые родители должны уместить максимально всю свою любовь, заботу и поддержку, и показать, что они не бросили ребенка.

В-третьих, в исследованиях противников плача зачастую не уделяется должного внимания возможной депрессии мамы, связанной с недосыпом, в то время как нервная мама может стать источником куда более серьезной опасности, чем плачущий ребенок. При этом было доказано, что у мам, обучивших детей сну, уровень депрессии ниже, чем у тех, кто эту проблему сна просто перерос.

В-четвертых, не всегда во внимание принимается важный фактор соблюдения гигиены сна, комфортных условия засыпания, соблюдения времени бодрствования и режима, что существенно влияет на скорость обучения СЗ, уменьшение продолжительности и интенсивности плача, а соответственно и на его гипотетическое вредное влияние.


В-пятых, поиск вреда от применения методик, на мой взгляд, отвлекает ученых от неоспоримой и доказанной многими исследователями пользы спокойного и продолжительного сна ребенка. Если проблема вызывает такие большие споры, так почему же до сих пор не проведено исследование «золотого стандарта», которое бы подтвердило опасения ученых?

• Сон — это многокомпонентная система взаимосвязанных факторов. И вместо того, чтобы годами спорить о вреде или пользе той или иной методики, гораздо продуктивнее было бы обеспечить максимальную информированность родителей и будущих родителей о проблемах со сном и способах их предотвращения в медицинских образовательных и родовспомогательных учреждениях, гинекологических центрах, детских поликлиниках и т.д. Ведь доказано, что введение профилактических мер и создание позитивных ритуалов на время сна помогает предотвратить серьезные поведенческие нарушения и обеспечить семье комфортный отдых.
  

Я уверена, что, если бы существовали быстрые и действенные способы решения проблем с детским сном, все бы их давно использовали. Но не всегда «мягкие» методики могут принести ожидаемый результат или результат в короткие сроки (из-за их отложенного эффекта всегда есть риск маме прервать методику и усомниться в ее эффективности, в то время как ребенок все равно был какое-то время подвержен некому стрессу), и не всегда они гарантируют отсутствие плача в принципе.

Более того, М. Вайсблут утверждает (Здоровый сон – счастливый ребенок / М. Вайсблут; Пер. с англ. – 2-е изд. – М.:Альпина нон-фикшн, 2015. – с. 147, с. 190-255), что разным детям могут подойти разные методики. По его опыту, для 20% детей, страдающих повышенной нервозностью или коликами и не проявляющих зачастую даже признаков сонливости или усталости, могут с большей вероятностью подойти именно методики со слезами, поэтому не стоит критиковать родителей за выбранный метод. Неужели эти дети и их родители должны постоянно находиться в переутомленном состоянии и просто перерастать проблему, подвергая себя и ребенка риску последствий от накопленного недосыпа и усталости?

• Особенно хочется отметить, что в Рунете нет достаточного количества информации об этой проблематике на русском языке, а среди российских сертифицированных экспертов по обучению детей СЗ обоснованным мнением по поводу вреда или пользы применения методик с плачем делятся, пожалуй, только 2 консультанта: Ольга Снеговская и Ольга Добровольская (мои наставники в Институте семейного сна).
  

В своих статьях они приводят многочисленные ссылки на медицинские исследования и статьи, объясняя свою точку зрения доказательно, в отличие от тех, кто утверждает, что «мы не используем „метод проораться", так как не считаем его безопасным для ребенка».

Кроме того, что немаловажно, их доводы относятся не только к детям, но и к мамам — насколько мама может адекватно функционировать и реагировать на ребенка в условиях ограниченной помощи и тотального недосыпа, насколько она сама оказывается в повышенном риске получения депрессии и как это может отразиться на ее отношении к ребенку, мужу, семье в целом.

К сожалению, далеко не всегда русско- и англо-язычные источники рассматривают эту сторону вопроса, а критики часто называют мам за выбор СЗ ленивыми, эгоистичными и упрекают их в желании вернуть свою прошлую жизнь.

На прошедшей в 2018 году в Москве Всероссийской конференции по сомнологии детским неврологом А.М. Островерховой были представлены доклады с обзором исследований, безусловно подтверждающих эффективность и безопасность применения поведенческой корректировки нарушений сна, а также показывающих отсутствие доказательств вреда плача при использовании методик обучения самостоятельного засыпания. Уверена, что скоро Рунет все-таки начнет наполняться подобными статьями, снижающими страх и стресс с родителей (как сейчас происходит с материалами и по доказательной медицине, для этого просто нужно время).

• В своей практике консультанта по детскому сну я использую и расшифровываю выводы как противников, так и сторонников использования методов СЗ с плачем для формирования у родителей объективной оценки ситуации и для взвешенного решения об использовании той или иной методики.
  

Моя задача — перевод и беспристрастное объяснение всех данных для снижения уровня тревожности, стыда, вины родителей при работе со сном ребенка, а также помощь в осознании важности качественного и продолжительного детского сна. При этом родители самостоятельно принимают информированное решение о том, какую методику обучения СЗ выбрать - более мягкую и постепенную или быструю и радикальную.